Эльвира Михайлова о лечении онкологии в Южной Корее: возможностях и перспективах

Михайлова Эльвира Андреевна — эксперт по лечению онкологии и трансплантации органов в клиниках Южной Кореи, основатель компании «КореяМедТур», которая уже 7 лет занимается организацией лечения людей быстро, легко и результативно. 

Эльвира Михайлова. Фото из личного архива

Своей главной задачей в жизни Эльвира считает помощь людям и спасение их жизней вместе с врачами Южной Кореи.

И сегодня мы поговорим о том, какие возможности лечения онкологии открывает перед нами медицина Южной Кореи.

Эльвира, расскажите о себе? Как вы пришли в онкологию? Как начали работать с Южной Кореей?

В медицину, да и в онкологию, чаще всего человека приводит судьба. Это достаточно специфический путь. Я пережила личное горе — потеряла 7-летнего сына в результате ДТП и черепно-мозговой травмы. И я была, конечно, в глубоком шоке, но нужно было как-то себя вытаскивать.

Листая множество литературы, ища выход из пропасти отчаяния, я поняла, что единственный способ помочь самой себе — это начать что-то делать и для других.

В это время мне предложили работать в медицинской сфере, так я начала деятельность, как наемный сотрудник по контракту. Спустя год контракт закончился, и я снова не знала, что делать. Но всегда были пациенты, которых я не могла оставить, поддерживала их, помогала.

Даже не имея каких-либо определённых средств к существованию и понимания, как вести бизнес, я все равно продолжила этим заниматься.

Так постепенно наша компания стала разрастаться, людей стало больше, появились сотрудники, которые разделяют наши идеи.

Сейчас я занимаюсь тем, что глубоко затрагивает мои внутренние потребности: облегчить свою боль, в первую очередь, потому что потеря близкого никогда не исчезает. Нет такого, что прошел год, 2, 3… И все исцелилось. Это такая боль, которая остается с тобой навсегда.

Это помогает мне понимать и моих пациентов, которые приходит ко мне с надеждой. Я им даю ее. Даю возможность обследоваться и лечиться в лучшей стране.

Если бы я не была уверена, если бы я сомневалась в тех лекарствах, технологиях, что использует Южная Корея, я бы не стала этого делать.

Я уверена на все 100% и каждый раз стараюсь найти механизмы, методы, новые интересные способы, которые мне помогут сделать работу ещё лучше. 

У нас нет «моды» регулярно проходить профилактические осмотры, но ведь это может помочь на ранних стадиях обнаружить болезнь. Как думаете, почему люди боятся врачей и обследований? 

Отсутствие моды на прохождение профилактических осмотров — это не только у нас. Я думаю, это заложено в самой структуре человеческого существа. 

Потому что любой человек, россиянин, не россиянин, он ходит до последнего пока, как говорится, совсем не прижмёт. Потому что, действительно, страшно.

Например, у нас есть поговорка: «Меньше знаешь, крепче спишь». Вот этим и руководствуются люди. Даже узнав, что у них подозрение на онкологию, стараются оттянуть максимальное время. В надежде, что возможно, болезнь как-то исчезнет чудесным образом сама по себе, что, естественно, просто невозможно.

Конечно, может быть, какой-то единичный случай на 100 000 ситуаций, когда это происходит, но в целом, просто так ничего не исчезает. 

Эльвира Михайлова. Фото из личного архива

Я считаю, что культура прохождения обследования всё-таки должна потихоньку внедряться, как бы то ни было. 

О чем говорит врачебная этика — как сообщить пациенту о страшном диагнозе?

Я думаю, что медицинская этика в первую очередь — это ставить пациента в известность о том, что с ним происходит через фразы: «Давайте я расскажу о вашем состоянии… У нас есть такие варианты лечения… Такие перспективы и так далее».

К сожалению, у нас в России часто происходит такое, что пациенты не получают этой информации. Их просто посылают на обследование или сухо говорят диагноз. Поэтому многие приходят на консультацию именно к нашим южнокорейским профессорам для того, чтобы восполнить этот дефицит информации. 

Наши профессора очень глубоко и очень подробно рассказывают о том, что они видят на снимках пациента, какое заболевание, как лечится, какие методы и шансы для излечения.

Мы берем обратную связь тех, кто проходил наши консультации и практически все были в глубоком удивлении от того, что оказывается, в принципе, врачи могут так рассказывать и должны. Поэтому я за открытость, за честность и за максимальную информатизацию, чтобы предотвратить затягивание лечения.

Как вы считаете с раком надо бороться? Или каким-то другим словом можете описать этот процесс?

Нет, конечно, как с ним бороться? Мне не импонирует борьба. Потому что, когда ты борешься против чего-то, тем больше получаешь сопротивления в ответ.

Здесь скорее всего это не борьба, а принятие: ситуации и верных решений вовремя.

Важно не запускать процесс дальше. Но в России редко, когда встречается незапущенная стадия рака, потому что оборудование, система и пр. не позволяют выявлять рак на ранней стадии, к сожалению.

В Южной Корее сильно запущенные ситуации не примут, потому что у таких пациентов много рисков ещё до момента лечения. Даже в самолете может что-то произойти, кровоизлияние, например.

Поэтому лучше ехать туда сразу, а не ждать, когда здесь сделают всё возможное. Иначе можно потерять время. 

Во главе угла своей работы я, например, ставлю честность. Если я вижу, что толку от этого нет, я об этом говорю. И если пациент все равно говорит «Нет. Я поеду» — я буду ему рассказывать, что это может привести к этому, к этому и к этому. Никаких ложных обещаний. Только честность и предупреждение обо всех рисках.

А бывали ли в вашей практике «чудеса» исцеления?

Да, ко мне обратился мужчина в возрасте около 60 лет, у которого диагностировали 4 стадию рак предстательной железы. Он лечился в большом госпитале в Москве, там сказали, что ему осталось уже пару месяцев, отправив домой.

Но этот мужчина решил поехать в Корею напоследок с целью увидеть страну передовых медицинских технологий.

Я очень долго отговаривала его и его семью. Они все время приходили ко мне и просто отказать было уже невозможно, потому что у нас как раз собиралась большая группа из 30 человек и было много помощников. 

Я подумала, что сделаю хоть какое-то доброе дело. Он уже был неходячий, на инвалидной коляске, но поехал, обследовался и выяснил, что у него вообще нет онкологии. Его просто лечили химиотерапией до такой степени, что у него сгнили тазобедренные кости, которые ему успешно заменили на металлические в Южной Корее.

Вернулся на своих ногах! Абсолютно без онкологии какой-либо и до сих пор жив здоров. А с тех пор прошло уже лет 5, наверное.

Был случай ещё, когда на лечение поехала женщина 80 лет с целью обследовать глаза. Но я настояла проверить полностью организм.

Она дико сопротивлялась, потому что это немножко не входило её бюджет. А в итоге оказалось, что у неё онкология толстой кишки.

Эльвира Михайлова. Фото из личного архива

Она была в шоке, потому что оказывается ранее она болела онкологией, ещё в советское время. И с тех пор она каждый год несколько раз в год обследовалась. 

Какие возможности сегодня дает лечение? 

Сфера лечения онкологии очень быстро развивается в Южной Корее. Этому способствует, во-первых, усовершенствование аппаратов, благодаря которым опухоль можно увидеть уже на снимке. И в случае с раком печени не приходится тогда делать разрезы, провоцирующие кровотечения.

Также, конечно, развиваются лекарства, методы и подходы. Если раньше давали просто химиотерапию, либо химиотерапию вместе с иммунотерапией, то сейчас меняются подходы. Для каждого клиента всё индивидуально. 

К сожалению, в нашей стране ещё встречается практика, когда ставят диагнозы и планируют лечение по старым источникам.

В Южной Корее медицина и наука идут прямо рука об руку: зафиксировали хороший эффект — его сразу внедряют — готовят выступления — распространяют информацию.

К сожалению, как организатор, я сталкиваюсь с разными ситуациями. И часто, у нас не могут помочь, а в Корее берутся за наши случаи! Но время в данных ситуациях — решает много. Медлить и ждать консилиума нельзя. 

Я не осуждаю наших врачей. Но вот эта система, которая у нас есть, с её отсутствием гарантии и непредсказуемостью, меня поражает, потому, что в Корее я такого не наблюдаю.

Да, медицина не может на 100% всё предугадать. Бывает, что в начале определяют 3 курса химиотерапии до операции, а возможно понадобится 5 курсов химиотерапии для допуска к операции. В целом, важно, чтобы операция состоялась. 

Ведь часто её и вовсе не могут сделать в России: отказывают из-за сложности или потому что лежит в «неудобном месте», то сосуды, артерии крупные рядом, то размеры слишком большие и т.д. 

А в Корее операции делают. Этому способствуют их опыт, искусность, оборудование и технологии.

Главное — начать сразу действовать. Да, можно записываться и ждать своей очереди. Но лучше параллельно ещё обследоваться и узнавать больше о своём состоянии.

Терять время никак нельзя!

Instagram (запрещен на территории РФ): onkomedtur

Сайт: koreamedtur.ru

Телеграм: koreamedturonko