Оксана Шихова:

Представляем вам психолога Оксану Шихову, чьё сердце и душа наполнены глубоким пониманием человеческой жизни. Оксана расскажет нам о своём увлекательном пути в психологию, о том, как её интерес к гуманитарным наукам и стремление помогать другим привели к выбору гештальт-метода в психотерапии.

Для Оксаны гештальт – это не просто инструмент, а прежде всего особое терапевтическое мышление, способность управлять вниманием и находить баланс возможностей в каждом человеке. Её работа с детьми и взрослыми основана на стремлении помочь им жить в гармонии с самими собой, налаживая отношения и раскрывая свой потенциал.

Оксана Шихова. Фото из личного архива.

Оксана, расскажите, как Вы пришли в психологию?

Я психолог, магистр психологии и работаю с детьми, родителями и со взрослыми людьми индивидуально. Прохожу обучение по долгосрочной программе психотерапии в гештальт-методе.

В детстве родители замечали, что я очень настойчивая, и если я задумала что-то, то иду в этом направлении, и мало кто может серьёзно изменить мой настрой.

Гештальт как раз я как-то очень настойчиво и осознанно выбрала, взяв годовую паузу на «подумать» после первой ступени обучения. Моя работа и предпочтение методу исходят из моего опыта работы с детьми в дошкольном образовании. Мы уделяли особое внимание успешной интеграции нового опыта в безопасной и поддерживающей среде, где дети могли комфортно взаимодействовать с другими детьми, педагогами, материалами и чувствовать доверие себе и своему выбору, основанному на собственном интересе и чувствах для развития ясного представления о достижении целей.

До этого я работала аналитиком по стратегии в международной компании. Я занималась вопросами устойчивого развития, экологии и энергосбережения. 

Психологии я училась в Шанинке на программе «Практическая психология» по направлению «Индивидуальное и семейное консультирование», совместно с магистерской программой The University of Manchester.

На церемонии вручения дипломов (увы, последней в сотрудничестве с британским университетом) нам говорили много важных слов и напутствий, поздравляли с личной победой и с тем, что мы отважно и ответственно дошли до конца в такое турбулентное время.

Нас поддерживали не бояться разочарований, ведь они порой позволяют выйти из системы, и если уж сопротивляться, то не с унылым лицом.

Образование исследователя – это подготовка к ломаным траекториям и сомнениям.

Мы говорили про добро: «Будем делать добро, и наша совместная миссия обречена на успех».

Выпускной. Фото из личного архива.

Почему Вы выбрали гештальт-метод? Что Вас привлекает в нём?

Со мной ничего нового не происходит, я просто наконец-то начала реализовывать то, чем увлекалась со школы. 

Теория гештальт-терапии имеет философский фундамент и включает идеи психологии развития личности, психологии восприятия, нейропсихологии и буддизма.

Выбор «линз», в которых работает психолог – это всегда выбор того, во что он готов верить.

Кто и зачем идёт в гештальт? Кто-то идёт туда за личным новым опытом и желанием улучшить жизнь, кто-то приходит туда из-за детей (чтобы наладить общение с ними), кто-то учиться работать в этом методе. 

Я пришла за новой профессией для жизни и Встречей. 

Диалог и Встреча – это то, чем я заинтересовалась в самом начале обучения методу. Чтобы было понятнее, поясню: в гештальте один из принципов – это работа с клиентом в Диалоге (концепция философа Мартина Бубера). В него «вшито» мгновение – Встреча, когда люди начинают видеть друг друга самими собой. Звучит необычно, но так и есть, когда внимание настроено, чувствительность повышена, осознанность наращена, теория интегрирована.

В гештальте, как и в любом другом методе психотерапии в любой стране мира учиться долго, дорого и трудно, но если вы и правда увлечены, всегда будет новый виток, даже если попадаете в кризис в ходе обучения и развития. И весь этот путь становится проверкой истинности вашего стремления и возможностей. Если вы идете за одним впечатлившим вас тренером или за идеей стать психотерапевтом – не сработает. Или отчасти, но всегда здесь будет чего-то не хватать, а именно вас самих. Хотя вне сомнений наставник в освоении новой профессии необходим.

Если психотерапия вас увлекает, как наука, как философия, как социокультурное явление вкупе со стремлением помогать людям налаживать жизнь – сработает. И тогда, какие бы неудачи не случались, они практически не смогут повлиять на то, что является вашим выбором.

Есть правда в том, что обучение в любом случае сделает вашу жизнь более осознанной и наполненной. 

Когда я начала учиться, тренер предупредила меня: «Тебе будет сложно!» Это оказалось правдой: я столкнулась с трудностями в самопознании, обучении концентрации внимания, в переживании разного опыта, а также во взаимодействии с окружающими людьми, в котором порой присутствовало излишнее доверие. К этому прибавился социополитический контекст и изменения в семье. Такой высокой интенсивности жизни у меня раньше никогда не было.

Оксана Шихова. Фото из личного архива.

Как Вы представляете работу гештальт-терапевта? 

Взгляды терапевтов могут различаться, в зависимости от их теоретического выбора и индивидуальных особенностей. 

Иногда гештальт воспринимают как работу только с чувствами, экспрессией, но это не так, гештальт – это холистический подход, и более того сейчас всё больше говорят об акценте на исследовании нарратива, словесной истории клиента.

Гештальт воспринимает клиента целостно, как творчески адаптировавшегося в сложившейся жизни, включая все особенности, в том числе личностные расстройства и синдромы.

Каждый характер, личностный стиль имеет свои особенности и потенциал. Психотерапия учит тому, как жить в мире с собой.

Мне близко уходить от ложной дихотомии и не делить личность на части в работе с запросом (одна из техник), я предпочитаю держаться за поиск истинной потребности по возможности.

В тоже время я всегда привержена биопсихосоциальному подходу, так как биологию никто не отменял.

Важно исследовать, какие препятствия возникают на пути удовлетворения потребности, или как сам человек неосознанно останавливает себя и зачем это ему.

Важно найти подлинное желание и придать ему завершенную форму.

Состоявшаяся потребность всегда имеет КРАСОТУ И СИЛУ.

Мы всегда можем понять, когда ТАНЕЦ СОСТОЯЛСЯ, опираясь на эстетику восприятия.

Также я верю в контактную интенциональность людей, то есть в их стремление быть замеченными и признанными за позитивный вклад, который они готовы вносить в отношения. Нет строгих правил «что такое хорошо и что такое плохо». Когда есть вера в человеческую природу – это и есть хорошо.

Мне важна честность в работе.

Гештальт-терапевт обращает внимание на то, что человек неосознанно несёт с собой.  

Итальянский тренер Джанни Франчесетти говорит о том, что отсутствие переживаний может стать способом сохранения непереваренного опыта из прошлого. 

Что не было пережито в прошлом, что человек не может ни выразить, ни избавиться от этого сейчас?

Важно помнить: любое чувство адресовано кому-то, любое чувство вызвано кем-то.

Метафорически характеризуя работу гештальт-терапевта, можно упомянуть эффект колибри, который показывает, что даже незаметная, но упорная деятельность может привести к значительным переменам и успеху. Это схоже с феноменологической работой терапевта: на каждой встрече замечаются феномены в контакте: короткие импульсы, телесные движения, вегетативные проявления, слова, которые ранее были не опознаны, но в совокупности ведущие к разрешению внутреннего конфликта, удовлетворению потребности, налаживанию жизни.

Иногда говорят так, что эффект колибри отражает способность системы к гибкости и приспособляемости в неопределенности и символизирует отношение к переменам, как к возможностям для роста и развития.

Оксана Шихова. Фото из личного архива.

Расскажите, как Вы работаете с детьми в гештальте? 

По словам Пиаже, по мере взросления ребёнка имплицитное (внутреннее) знание становится всё более эксплицитным (внешним) – символическим и проговариваемым. С такой точки зрения процесс развития связан с превращением имплицитного знания в эксплицитное. Это частично верно.

Большая часть знания всё также остаётся имплицитной – невидимой глазу.

По мере того, как эксплицитное знание расширяется, растёт и имплицитное знание, всё большее число явлений понимается имплицитно. 

Дэниэл Н. Стерн вводит понятие «обратная сторона луны», когда говорит о таком имплицитном знании в контексте психотерапии взрослых, опираясь на наблюдения о естественном имплицитном знании у детей. 

Здесь речь идёт о чувственном и телесном резонансе терапевта, который возникает рядом с клиентом на его имплицитное. Работая с детьми, я имею дело прежде всего с имплицитным знанием.

Такое понимание обозначает важность внимания к происходящему между терапевтом и клиентом, и особенно к тому, что оказывается невербализированным или забытым. Именно такой подход позволяет работать с темой привязанности, потому как привязанность – это и есть то, что формируется в пространстве между родителем/терапевтом/учителем и ребенком. 

Качество привязанности влияет на создание всех отношений в настоящем и будущем, и его можно корректировать. 

Обычно работа с детьми и подростками занимает не более 3-6 месяцев – иногда это может быть целый учебный год с каникулами. В некоторых случаях достаточно 2-5 встреч.

Работая с детьми, я ориентируюсь на труды и опыт известных гештальт-терапевтов и тренеров – Вайолет Оклендер и Маргериты Спаньолло Лобб.

Первоначальная задача – создание безопасного поддерживающего пространства, в котором ребёнок может предъявлять себя и свои проблемы, свободно телесно выражаться. 

Чаще всего мы занимаемся на полу, на подушках. 

Я совмещаю запрос родителей и потребности ребенка, которые замечаю во время сессий. 

На родительских встречах мы можем обсудить все вопросы.

Многие родители сейчас сами охвачены тревогой за настоящее и будущее. Надёжность мира исчезает. Детям не хватает контейнирующих отношений, объятий, внимания, заботы. Дефицит присутствия другого становится постоянным опытом детства.

Если взрослые поколения, переживающего инновационный рывок, в терапии задаются вопросами автономии – принадлежности, то сегодняшним детям прежде всего не хватает опоры, границ, постоянства.

Завершение терапии происходит чаще всего естественно: дети сами спрашивают спустя какое-то время: «А зачем меня родители к Вам привели?»

Когда мы вспоминаем с ними о том, как всё начиналось, то чаще всего дети удивляются, говоря, что сейчас такие проблемы их больше не беспокоят.

Иногда я спрашиваю: «А что же такое здесь происходит, что ты продолжаешь приходить ко мне?» «Мне здесь спокойно, радостно, интересно», – частый ответ.

Ещё пара встреч, и терапия завершается (я считаю, что дети не должны находиться в ней долго).

Оксана Шихова. Фото из личного архива.

Зачем нужна групповая терапия, и что происходит внутри группы?

В гештальте группа – это целостный живой организм со своими этапами развития групповой динамики (жизни группы).

Ф. Перлз, основатель гештальт-подхода пишет: «В терапии действует не то, что имело место в прошлом. Напротив, значимо то, чего не было – дефицит, чего не хватало»

Такие дефициты проявляются как феномены спонтанного поведения в группе. 

Ведущий группы поддерживает гармоническую саморегуляцию, которая возможна, когда нет иерархии. Если поле заведомо структурировано, то для спонтанности мало места, а значит возможности естественной интеграции снижаются.

Часто говорят, что люди в группе ведут себя как в жизни, но это не совсем так. Одно присутствие тренера и учебного/терапевтического контекста уже меняет поведение участников.

Не стоит это утверждение брать на веру, скорее, лучше наблюдать, где я и правда веду себя как в жизни, а где моё поведение сильно изменено этим контекстом. 

Чем более директивный стиль ведения группы, тем менее типичное – «жизненное» поведение демонстрируют участники.

Взаимодействие между участниками группы может со временем развиваться и становиться похожим на происходящее в индивидуальной сессии между терапевтом и клиентом.

Основные мишени в групповой работе, на мой взгляд, хорошо описаны М. Парлеттом: способность откликаться, способность быть в отношениях, самосознание, понимание своего тела, желание исследовать и экспериментировать.

Укрепление этих ресурсов в человеческих отношениях приводят к новым возможностям в жизни.

Ф. Перлз утверждал, что человек – это баланс возможностей, в отличии от многих других школ, где человек представляется как набор личностных черт.

Нет смысла фокусироваться на ограничениях – ищите, в чём вы возможны.

Эффективная работа в группе заканчивается стремлением к сепарации из дальнейшей потребности в развитии. Ведущий поддерживает это стремления к выходу из контакта, как естественную и обогащённую сепарацию. 

Благодарность в результате групповой работы возникает как ощущение своей силы.

У групповой психотерапии в наше время две главные задачи: поддержка горизонтальных и/или вертикальных отношений, в зависимости от того, какой опыт в детстве был пропущен или недостаточен – так люди могут чувствовать себя узнанными во взглядах других, и возвращение чувствительности телу.

Оксана Шихова. Фото из личного архива.

Как отражается на Вашей работе такое кризисное время? С чем приходят клиенты?

Выросло количество депрессивных и тревожных расстройств у взрослых, дети всё чаще встречаются с фобиями и навязчивыми состояниями, и это следствие общего фона.

Люди онтологически нацелены на будущее, а сейчас многие погружаются в безысходность.

Лучшее, что можно делать сейчас – это оберегать надежду и движение вперёд. 

УХВАТИТЕСЬ ЗА НАДЕЖДУ ДВУМЯ РУКАМИ.

В надежде есть путь к радости.

В радости нет достижений, но и они недолговечны, зато есть энергия и ориентация. Радость, надежда и доверие – это альтернатива страданию и депрессии.

Уже в одном присутствии рядом с человеком, испытывающим тревогу, страх, депрессию заключается поддержка. Часто собственный опыт терапевта прохождения через боль, грусть, депрессию позволяет найти то, как именно нужно поддержать клиента. 

Сейчас всё больше говорят о резонансной травме, как о том, что становится фоном для жизни. Резонансная травма поднимает прошлый сложный опыт, который был в жизни, он фонит в виде неврозов, бессонницы, ухудшения самочувствия.

Мириам Тейлор, британский гештальт-терапевт, описывает травму как катастрофический разрыв на границе контакта, когда взаимодействие с миром подвергается сомнению.

И мы остаёмся с чувством прерывания линии жизни, которая уже не может стать прежней и нуждается в связанности прошлого – настоящего – будущего.

Метафорически Травма – это как потерянная Эмоция в темноте.

Всегда нужно заботиться о себе и помнить о том, что травма – это НОРМАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ НА НЕНОРМАЛЬНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА.

---

Instagram (запрещён на территории РФ): oksana.shikhova_